Марсоход нашел все ингредиенты для жизни на Марсе: воду, органику, минералы… но где же сама жизнь?

Марсоход Perseverance вышел к западному краю кратера Езеро, где в древности текла река, и впервые подробно изучил породы, которые сохранили следы того времени. В русле канала Неретва Валлис аппарат наткнулся на два характерных участка. Один из них, получивший название Bright Angel, состоит из светлых глинистых пород, другой — Masonic Temple — из более грубых, конгломератных отложений. Именно на Bright Angel марсоход зафиксировал наиболее интересные находки: органический углерод, скопления железо-фосфатных минералов и следы сернистых соединений.

Команда отметила, что органика встречается не везде, а только в отдельных точках. В породе видны узелки размером около сотен микрон, обогащённые железом, фосфором и цинком. Их химический состав напоминает минералы группы вивианита, которые на Земле нередко формируются в присутствии воды при низких температурах. Кроме того, в породе заметны пятна диаметром до миллиметра, с тёмным краевым ободом и светлым центром. По анализу приборов, в ободах накопились железо и фосфат, а в сердцевинах — соединения серы и железа, соответствующие минералу грейгайту. Такая структура указывает на то, что внутри породы шли локальные химические реакции, связанные с изменением окислительно-восстановительных условий.

Особенно важным стало совпадение: там, где фиксировались признаки органического углерода, цвет породы становился менее красным. Это связано с тем, что трёхвалентное железо, окрашивающее осадок в ржаво-красные тона, частично переходило в двухвалентное. Перераспределение железа, фосфора и серы сопровождалось выпадением новых минералов. На Земле такие процессы часто идут при участии микроорганизмов, однако учёные подчёркивают, что для Марса пока рано делать подобные выводы. Всё это могло происходить и без биологического участия, исключительно в результате геохимии при умеренных температурах.

Марсоход работал в Bright Angel целым комплексом приборов. Камеры Mastcam-Z зафиксировали детализированные панорамы и собрали спектры отражения. SHERLOC, оснащённый рамановским спектрометром и микрокамерой, позволил «увидеть» распределение органики на микроскопическом уровне. PIXL дал информацию о составе и соотношении элементов в породе, а SuperCam — о минеральных фазах. Дополнял картину радар RIMFAX, который просветил внутреннее строение слоёв. В результате появилась объёмная модель того, как эти осадки откладывались и как менялись после образования.

Сама геологическая история этих мест выглядит так: по дну канала откладывались тонкие слои ила, иногда с примесью более крупных частиц, принесённых течением. Позднее по породам циркулировали водные растворы, которые приносили сульфаты и кальций. В результате в трещинах и полостях выпадали кристаллы сульфата кальция, а в матрице породы — узлы железо-фосфатов и сернистые соединения. Всё это происходило при низкой температуре, без признаков нагрева или метаморфизма.

Наибольший интерес вызвал керн Sapphire Canyon, пробуренный в светлом блоке. Именно он может стать частью будущей программы доставки марсианских образцов на Землю. Здесь в лабораториях учёные смогут с помощью высокоточной аппаратуры подтвердить или опровергнуть биологическое происхождение органики, уточнить изотопный состав и кристаллохимию минералов.

Новое исследование показало, что на Марсе существовали участки с устойчивыми условиями для сохранения органического углерода и минералов, образовавшихся при участии воды. Пока речь идёт только о косвенных признаках, но именно такие находки шаг за шагом уточняют картину марсианской истории.