Брось кубик, построй империю, проигнорируй реальность: чему на самом деле учит Монополия

Пока цифровые развлечения продолжают занимать центральное место в нашей повседневной жизни (видеоигры, стриминг и подкасты стали для многих основным способом отдохнуть), настольные игры неожиданно переживают новый виток популярности. Заметили? Несмотря на тысячелетнюю историю, они снова на пике интереса.

Классические хиты вроде Монополии, Риска и Эрудита известны большинству, но у современного настольного мира — совсем другое лицо. Всё изменилось с появлением так называемых евроигр, пришедших из Германии. Особенно впечатлила общественность игра Колонизаторы (в оригинале — Catan), вышедшая в 1995 году и быстро ставшая эталоном нового жанра.

В отличие от привычных игр с одним победителем и выбывшими участниками, евроигры строятся на множестве переплетённых механик. В них никто не покидает игру досрочно, а удача не играет ключевую роль: побеждает тот, кто точнее просчитывает ходы. Именно этот подход задал тон для нового поколения настолок — сегодня элементы евроигр можно найти практически в любом свежем проекте.

Интерес к играм уходит корнями глубже, чем просто желание развлечься. Философ Йохан Хёйзинга в работе Homo Ludens писал, что склонность к игре — одна из базовых черт человеческой природы, а культура зарождается именно в игре. С этим соглашается и эволюционная точка зрения: игра — один из важнейших способов обучения. Чтобы выигрывать, нужно понять правила, выстроить стратегию и принимать взвешенные решения. А значит — учиться .

Но чему именно мы учимся? Ответ часто скрыт в игровых механиках. И вот тут интересно сравнить две известные игры — Монополию и Колонизаторов.

Монополия, впервые изданная Parker Brothers в 1930-х, была основана на разработке писательницы-феминистки Элизабет Мэги — The Landlord's Game. Её целью было не развлечение, а демонстрация того, к чему приводит концентрация собственности в руках немногих, и почему государству приходится вмешиваться в рынок. В популярной версии игры этот замысел исчез. Теперь игроки соревнуются в умении скупать участки и разорять конкурентов. Победа чаще зависит от везения, чем от стратегического мышления.

А вот Колонизаторы устроены иначе. В них важны начальные позиции: разные ресурсы встречаются с разной частотой, и ни один игрок не контролирует всё. Поэтому развивается торговля. Игроки договариваются, обмениваются, планируют: сначала им нужны древесина и кирпичи, чтобы строить дороги и поселения, а потом возрастает ценность руды и зерна для превращения деревень в города.

Победных путей — множество: кто-то делает ставку на развитие инфраструктуры, другие — на покупку карт развития. Даже отставшие игроки могут неожиданно вырваться вперёд, если построят самую длинную дорогу или получат выгодный порт для обмена.

Эти две игры — продукты своего времени. Колонизаторы показывают, насколько продвинулись дизайнерские идеи за последние десятилетия. Как и любые культурные явления, настолки отражают эпоху и общество , в котором они появились, и подсказывают, какие модели поведения считаются в нём успешными.

И это далеко не всё. С момента выхода Колонизаторов жанр развивался стремительно. Сегодня ежегодно выходит тысячи новых настольных игр. Темы варьируются от реконструкции индустриальной революции (Brass: Бирмингем) до колонизации другой планеты с экологическим уклоном (Покорение Марса) и симуляции классовой борьбы (Гегемония), где игроки берут на себя роль рабочих, капиталистов и государства.

Но могут ли настолки действительно изменить наш взгляд на мир? Помогают ли они по-настоящему осмыслить такие вопросы, как социальное неравенство, спекуляции на рынке жилья или климатические угрозы?

Однозначного ответа нет. Игра может быть сильным инструментом переосмысления действительности, но многое зависит от того, что именно она предлагает, и насколько игрок способен осмыслить опыт и перенести его за пределы игрового поля.

Проблема в том, что в реальной жизни цели и правила не всегда ясны. Иногда приходится «играть» по чужим правилам, понимая, что выиграть нельзя. И всё же, как бы ни складывались обстоятельства, интерес к играм — не просто прихоть. Это способ думать, учиться и искать выходы — даже тогда, когда кажется, что вариантов больше нет .