Цифровой ID в Китае запущен. Каждый клик теперь орет партии: "Вот он, берите!"

Китай продолжает наращивать цифровой контроль над своими гражданами, предпринимая шаги, которые ещё недавно казались невозможными. Одним из самых резонансных стало внедрение централизованной цифровой идентификации — государственной системы учёта пользователей интернета, официально запущенной на прошлой неделе. С этого момента власти получили возможность жёстко привязывать онлайн-активность к конкретным лицам, открывая дорогу к адресной цензуре и повсеместному наблюдению за более чем миллиардом интернет-пользователей.

Ранее управление осуществлялось через давно действующую систему обязательной регистрации под настоящими именами. Уже тогда онлайн-платформы обязаны были идентифицировать каждого — будь то покупатель, комментатор или геймер. Теперь же посредничество коммерческих компаний упразднено: государство стало единым оператором, присваивающим уникальный цифровой код каждому пользователю на основании собранного пакета сведений, включая не только имя, но и, к примеру, биометрические данные.

На бумаге система остаётся «добровольной», но по факту отказаться от неё на практике почти невозможно. В условиях, когда практически все жизненные процессы в стране интегрированы в цифровую инфраструктуру, отказ от цифрового удостоверения может автоматически лишить человека доступа к базовым услугам — от общественного транспорта до мобильных платёжных систем и служебных мессенджеров.

«Трудно воспринимать подобные меры иначе как попытку уничтожить саму идею анонимности в интернете», — говорит Лора Эдельсон, исследователь из Северо-Восточного университета в Бостоне. Недавно она представила совместную работу, посвящённую механизмам цензуры в Китае. По её мнению, задача инициативы — внедрить у каждого внутреннего «надзирателя», чтобы пользователи всегда помнили: любое действие в сети может быть отслежено.

Правила функционирования цифрового ID были согласованы ещё в мае сразу шестью структурами, включая агентство внутренней безопасности КНР и управление по надзору за интернет-пространством. Формально реформа объясняется необходимостью защитить персональные данные от коммерческих злоупотреблений и кибермошенников. Согласно заявлениям чиновников, цифровой идентификатор должен стать своеобразным «щитком» для граждан, позволяя им чувствовать себя в безопасности без ущерба для повседневного удобства.

Некоторые специалисты, в том числе юрист Джеймс Гун из Гонконга, признают, что масштабные утечки информации и телефонные аферы по-прежнему остаются серьёзной проблемой. Он считает, что единый механизм идентификации способен сократить число подобных инцидентов. Однако критики обращают внимание на более тревожный аспект: концентрация столь чувствительных сведений в одних руках создаёт как инструмент надзора, так и уязвимую точку для потенциальных атак.

Новый порядок уже позволяет властям сопоставлять между собой все аккаунты, оформленные на одного человека, даже если раньше они не были формально связаны. Хотя теоретически доступ к истории просмотров и активности не входит в рамки функции цифрового ID, при необходимости такие данные и раньше могли быть запрошены. Но сам факт их централизованного хранения существенно повышает риски.

«По сути, технический доступ у них уже был, — отмечает Джессика Бэтки, редактор проекта ChinaFile. — Но когда вся информация оказывается в одной точке с прямым государственным управлением, это меняет баланс сил».

Одним из наиболее острых опасений остаётся так называемая «цифровая изоляция»: ситуация, при которой пользователь может быть полностью отключён от онлайн-сервисов. В условиях китайской повседневности это означает не только невозможность пользоваться соцсетями, но и утрату доступа к оплате покупок, транспорту, рабочим каналам связи. Как указывает специалист по информационным системам Нгуен Фонг Хоанг из Университета Британской Колумбии, цифровой ID создаёт предпосылки для адресной фильтрации контента: каждому — свой интернет, в зависимости от репутации и поведения.

«Система уже работает, а значит, точечная цензура стала реальностью», — подчёркивает Хоанг. По его словам, уровень индивидуального контроля теперь способен выйти на качественно новый уровень.

Противоречие в том, что стремление к безопасности может обернуться новыми уязвимостями. Чем больше информации аккумулируется в одной точке, тем выше интерес к ней со стороны киберпреступников. Китай уже сталкивался с подобным: в 2022 году неизвестные заявили, что получили доступ к базе данных шанхайской полиции, содержащей персональные сведения более миллиарда человек, и выставили её на продажу в даркнете.

Запуск инициативы вызвал неоднозначную реакцию в китайском обществе. Некоторые — например, профессор университета Цинхуа Лао Дуньянь — открыто заявили о чрезмерности таких мер. Его критическая публикация была оперативно удалена. Но были и те, кто поддержал реформу, видя в ней механизм борьбы с утечками и мошенничеством.

Художник Дэн Юфэн, не раз поднимавший тему цифрового наблюдения в своих работах, кратко сформулировал дилемму: «Это и шаг вперёд, и инструмент тотального контроля». По его мнению, сами технологии не являются злом — всё зависит от того, кто ими распоряжается, какие нормы действуют и насколько прозрачен механизм ответственности.

Юрист Йельского университета Джереми Даум отмечает, что реальной анонимности в китайском интернете уже давно не существует. По его словам, цифровая идентификация не меняет правила игры, а лишь узаконивает и усиливает ранее сложившиеся практики. «Анонимность — это давно утраченная роскошь», — резюмирует он.

Даже если внешне ничего не изменилось, новая система отражает важный тренд: китайское руководство планомерно формирует управляемую информационную среду. Как подчёркивает Бэтки, суть процесса — не просто контроль за действиями пользователей, а формирование самого восприятия. Определяя, какую информацию человек может получить, государство влияет на то, как он думает — и, в конечном счёте, формирует цифровую реальность под нужды правящей элиты.