Парализованный ребёнок пошёл. Впервые в истории — при смертельной мутации

То, что раньше казалось естественным — просто выйти на улицу, — неожиданно оказалось невозможным. Всего за несколько недель восьмилетний мальчик потерял способность ходить. Конечности словно застыли, любое движение вызывало боль и требовало усилий. Через три месяца — инвалидная коляска. Диагноз: редчайшее наследственное заболевание — дефицит фермента HPDL. Болезнь смертельная и до недавнего времени считалась практически необратимой.

Нарушение мешает клеткам вырабатывать коэнзим Q10 (CoQ10) — молекулу, которая позволяет превращать питательные вещества в энергию. CoQ10 необходим для работы митохондрий, своеобразных энергетических станций организма. При его дефиците возникают мышечная слабость, паралич, проблемы с органами и выраженная усталость.

Но в этом случае всё пошло иначе . Учёные из NYU Langone Health решили попробовать подход, который раньше тестировался только на животных. Вместо введения самого коэнзима мальчику начали давать вещество 4-HB — молекулу, из которой клетки могут синтезировать CoQ10.

Уже через две недели у пациента улучшился баланс, он смог дольше стоять и делать шаги. А спустя два месяца прошёл более полутора километров пешком вместе с родителями. Это первый зафиксированный случай, когда при HPDL-дефиците удалось добиться улучшения состояния путём восстановления собственной выработки CoQ10.

Метод опирается на открытие, сделанное в 2021 году в лаборатории доктора Майкла Пэколда. Тогда учёные выяснили, что фермент HPDL играет ключевую роль в синтезе CoQ10: он превращает молекулу 4-HMA в 4-HB — соединение, без которого этот процесс невозможен. Изначально исследование проводилось в рамках онкологических проектов, но неожиданно помогло раскрыть механизмы, связанные с нейродегенерацией.

После экспериментов на мышах, где 4-HMA и 4-HB помогали ослабить неврологические симптомы и продлить жизнь, исследователи обратились к регуляторам с просьбой разрешить применение метода в индивидуальном порядке — в рамках американской программы расширенного доступа, которая допускает использование экспериментальных препаратов, если других вариантов лечения нет.

Когда разрешение было получено, мальчику начали ежедневно давать 4-HB в растворе. Такой подход оказался эффективнее, чем приём готового CoQ10: вещество плохо проникает в ткани, особенно при врождённых нарушениях обмена. А вот его предшественник легко усваивается и запускает нужную реакцию изнутри — клетки получают исходный компонент и производят нужную молекулу сами.

Следовательно, и обычные БАДы с CoQ10, доступные в аптеках, не решают проблему. Они слабо усваиваются и почти не действуют при дефиците собственного синтеза.

Сейчас команда NYU Langone занимается уточнением дозировки и сроков начала терапии. Эксперименты на животных показали: эффект возможен только в определённое «окно» развития мозга. После этого момента лечение уже не приносит прежнего результата. Поэтому крайне важно диагностировать заболевание как можно раньше.

Хотя сам дефицит HPDL встречается крайне редко, снижение уровня CoQ10 наблюдается при множестве других состояний — от старения и диабета до болезней сердца и Альцгеймера.

Этот случай показывает: настоящие прорывы случаются не только в масштабных клинических исследованиях. Иногда их делают врачи, готовые пойти против протоколов — ради одного пациента. Даже в эпоху искусственного интеллекта и автоматизации, умение связать разные области знаний и применить их в реальности остаётся задачей человека.