22 часа работы, 0 связи: как живут рыбаки в открытом море

Работа на рыболовных судах дальнего плавания из Тайваня давно ассоциируется с тяжёлыми условиями, низкой оплатой и изоляцией. Для индонезийского моряка Адриана Басара это стало вынужденным шагом — он согласился на 22-часовой рабочий день за 450 долларов в месяц, чтобы поддержать семью из восьми человек. Один из его братьев сейчас учится в университете, и именно на это Басар направляет заработок, надеясь дать родным шанс, которого у него не было.

Однако кроме физической усталости и скудного питания, основным испытанием стало полное отсутствие связи с близкими. Почти десять месяцев в году Басар не может ни позвонить, ни написать родным — на корабле нет доступа к интернету. Единственным, кто может пользоваться Wi-Fi, остаётся капитан. Как признаётся сам Басар, многие компании намеренно отказываются от установки интернета, чтобы никто не узнал о том, что происходит на борту. Он уверен, что связь отрезается не по техническим причинам, а чтобы замалчивать проблемы.

На фоне этих условий начала развиваться международная кампания «Wi-Fi сейчас — за права рыбаков», инициированная в 2023 году при участии индонезийского профсоюза FOSPI, тайваньских правозащитников и глобальных организаций, таких как Global Labor Justice. Её цель — добиться того, чтобы доступ к интернету стал обязательным стандартом на всех рыболовных судах. Это необходимо не только для сохранения социальных связей, но и для возможности защищать свои трудовые права и обращаться за помощью в случае критических ситуаций.

Другой индонезийский моряк, Силванус Тангкотта, вспоминает рейс длиной в год, за время которого он ни разу не смог связаться с семьёй. Когда судно вернулось в порт, он узнал, что один из его родственников умер. По его словам, родные жили в постоянной тревоге, не зная, жив он или нет. Такие случаи не единичны — в море рыбаки становятся «призраками», отрезанными от мира.

Как рассказал стратег Global Labor Justice Закари Эдвардс на конференции Seafood Expo North America, отсутствие связи мешает даже базовому профсоюзному взаимодействию. Рыбаки остаются без поддержки именно тогда, когда это нужнее всего. Они не могут сообщить о сломанных механизмах, нехватке продовольствия или травмах, полученных в рейсе. Басар, к примеру, признался, что когда пищевые запасы заканчиваются, команда вынуждена питаться приманкой для рыбы. А Тангкотта поделился историей о травме: во время шторма ему дверью оторвало два пальца. Помощи не было, и он провёл «операцию» самостоятельно, используя щипчики и зубочистки. Четыре дня он терпел боль, продолжая работать.

Подобные случаи, по словам Эдвардса, поднимают не только вопрос гуманности, но и соблюдения международного законодательства , которое требует обеспечения разумного доступа к средствам связи, особенно в медицинских целях. Проблема, однако, не в отсутствии технологий. По данным GLJ, 60% судов уже оснащены оборудованием для спутникового интернета. Установить Wi-Fi и оплатить первый год обслуживания стоит около 15 тысяч долларов — это лишь малая часть от стоимости самого судна, которое обходится в полмиллиона. Ежемесячные расходы на связь соизмеримы с зарплатой одного члена экипажа.

Тем не менее, как сообщает FOSPI, только около 2% рыболовных судов действительно предоставляют доступ к Wi-Fi рядовым морякам. Компании часто отключают связь, особенно если это не закреплено в контракте. Поэтому профсоюзы настаивают на подписании юридически обязывающих соглашений, включающих чёткие стандарты: минимум 3 ГБ бесплатного трафика в месяц на человека, с возможностью докупить дополнительные гигабайты, одинаковый доступ вне зависимости от должности, неприкосновенность личных данных и отдельный трафик для медицинских нужд.

На данный момент предложения остаются на уровне рекомендаций, не имея обязательной силы. Чтобы ситуация изменилась, необходимо подписание соглашений либо с конкретными компаниями, либо с правительством Тайваня. Рыбаки надеются, что их голоса, прозвучавшие с трибун отраслевых конференций, станут первым шагом к реальным переменам.

Сами они уже не ждут обещаний — им нужна защита, которую можно почувствовать на практике. И первый её шаг, как считают участники кампании, — это свободный и гарантированный доступ к интернету. Возможность просто написать родным: «Я жив».