Израиль проводит самые масштабные за десятилетия удары по иранским ядерным объектам. Официальная причина - попытки Тегерана создать атомную бомбу. Но есть один нюанс.
Сам Израиль обладает арсеналом из 90 ядерных боеголовок . При этом остается единственной ядерной державой мира, которая официально не признает этого факта.
Получается парадокс. Страна с развитым ядерным арсеналом бомбит соседа за попытки его создания. Международное сообщество молчит. Израильская стратегия сдерживания построена на том самом принципе, который он запрещает другим - обладании ядерным оружием для выживания.
Двойные стандарты особенно заметны сейчас. Иран - член Договора о нераспространении ядерного оружия. Его подвергают беспрецедентным санкциям за обогащение урана до 60%. А Израиль никогда не подписывал этот договор, но получает миллиарды долларов военной помощи от США.
Такая асимметрия может спровоцировать региональную ядерную гонку. В неё могут включиться Саудовская Аравия, Турция и другие державы региона.
Как начиналась военная эскалация в 2024 году
Прямая конфронтация между Израилем и Ираном достигла исторического пика в 2024 году.
1 апреля Израиль ударил по иранскому консульству в Дамаске. Погиб командир сил "Кудс" Мохаммад Реза Захеди. Впервые за десятилетия Иран нанес прямой удар по израильской территории.
13 апреля операция "Правдивое обещание" включала более 300 дронов и ракет . Большинство перехватила коалиция США, Великобритании, Франции и Иордании.
Израиль ответил 18-19 апреля ограниченным ударом по радарам ПВО возле ядерного объекта Натанз. Это была демонстрация возможностей без эскалации.
Настоящая эскалация началась позже. 31 июля убили политического лидера ХАМАС Исмаила Ханию в Тегеране. В сентябре - генсека "Хезболлы" Хассана Насраллу.
Крупнейшая конфронтация произошла в октябре 2024 года. 1 октября Иран запустил около 200 баллистических ракет по Израилю в рамках операции "Правдивое обещание II".
Израильский ответ 26 октября стал крупнейшей атакой на Иран с времен ирано-иракской войны. Операция "Дни покаяния" - более 100 израильских самолетов нанесли удары по 20 объектам в трех провинциях за четыре часа.
Цели выбирали тщательно: системы ПВО С-300, заводы ракетного топлива, военные базы КСИР. Производственные мощности Ирана по изготовлению ракет снизились на 90%. Но ядерные объекты почти не пострадали - США убедили Израиль не бить по атомным и нефтяным объектам.
Уникальная политика "ядерной неопределенности"
Израиль придерживается беспрецедентной политики "амимут" (עֲמִימוּת - "неопределенность" на иврите).
Официальная формулировка звучит как мантра: "Израиль не будет первым, кто введет ядерное оружие на Ближний Восток". Эту фразу повторяют все израильские чиновники с 1960-х годов.
Весь трюк в слове "введение". По секретному меморандуму Генри Киссинджера 1969 года, израильский посол Ицхак Рабин объяснил американцам: "введение" означает тестирование, развертывание или публичное объявление. Но не простое обладание ядерным оружием.
Эта семантическая уловка позволила Израилю создать арсенал, формально не нарушая собственных обязательств.
Система поддержания неопределенности включает строгую военную цензуру и секретность даже на уровне кабинета министров. Израиль отказывается подписывать Договор о нераспространении ядерного оружия.
Исключения редки и жестко пресекаются. Министр Амихай Элияху был отстранен в 2023 году за публичное рассмотрение возможности применения ядерного оружия в Газе.
Эксперты сходятся на оценке размера израильского арсенала - 90 ядерных боеголовок (данные SIPRI, Carnegie Endowment , Federation of American Scientists).
Система доставки включает модифицированные F-15, F-16, F-35. Плюс баллистические ракеты семейства "Иерихон" с дальностью до 4000 км. И шесть подводных лодок класса "Дельфин" с ядерными крылатыми ракетами.
Такая политика уникальна среди всех ядерных держав мира. США, Россия, Великобритания, Франция официально признают свой статус и публикуют принципы применения. Китай признает ядерный статус и имеет доктрину "No First Use". Индия, Пакистан и КНДР открыто заявили о ядерном статусе после испытаний.
Только Израиль остается в тени неопределенности.
Иран на пороге ядерного оружия
Иранская ядерная программа находится в критическом состоянии. Эксперты оценивают время "прорыва" к созданию ядерного оружия в дни или недели.
По данным МАГАТЭ на май 2025 года, Иран накопил 9247,6 кг обогащенного урана. Включая 408,6 кг урана 60% обогащения.
Производство высокообогащенного урана составляет 37,5 кг в месяц. Этого достаточно для 8-10 ядерных боеголовок.
60% обогащение означает прохождение 90% пути к оружейному урану (90% обогащения). В 2023 году обнаружили следы урана с обогащением до 84% - технически это уже близко к оружейному уровню.
Госсекретарь США Энтони Блинкен в июле 2024 года заявил: время прорыва Ирана сократилось до 1-2 недель для одной бомбы.
Ситуация резко изменилась после выхода США из ядерной сделки в 2018 году. Иран начал последовательно нарушать ограничения:
- Превысил лимиты запасов урана в 45 раз
- Начал обогащение до 60% вместо разрешенных 3,67%
- Установил продвинутые центрифуги
- Возобновил обогащение в подземном объекте Фордоу
Тревожный сигнал - заявления иранских чиновников о пересмотре ядерной доктрины. Камаль Харрази, советник верховного лидера, заявил: Иран может "пересмотреть ядерную доктрину" при экзистенциальной угрозе.
Ахмад Хагталаб из КСИР прямо связал израильские угрозы с необходимостью "пересмотра ядерной доктрины". Источники в иранском руководстве сообщают о готовности всех компонентов для оружия.
Статус инспекций МАГАТЭ серьезно ограничен с 2021 года. Иран отозвал аккредитацию опытных инспекторов, прекратил внезапные инспекции и ограничил доступ к данным камер наблюдения.
МАГАТЭ не может полноценно отслеживать производство центрифуг и движение ядерных материалов. Это создает критические пробелы в мониторинге программы.
История секретной программы в Димоне
Израильская ядерная программа началась в середине 1950-х при Давиде Бен-Гурионе. Это был проект выживания еврейского государства.
Ключевую роль сыграло сотрудничество с Францией после Суэцкого кризиса 1956 года. Шимон Перес в возрасте 33 лет заключил в Севре соглашения с Францией о строительстве реактора в пустыне Негев.
"Отцом" программы считается Эрнст Давид Бергман - немецкий эмигрант. Он стал первым председателем Израильской комиссии по атомной энергии в 1952 году.
Вместе с Бен-Гурионом и Пересом он разработал концепцию ядерного сдерживания задолго до других ядерных держав.
Строительство реактора в Димоне началось в 1958 году под покровом абсолютной секретности. Французским таможенникам говорили, что крупные компоненты предназначены для опреснительной установки в Латинской Америке.
Норвегия поставила тяжелую воду без гарантий безопасности. Стоимость проекта составила около 80 млн долларов. Половину собрали от еврейских доноров по всему миру.
Американская разведка обнаружила истинное назначение Димоны в декабре 1960 года. Последовали восемь американских инспекций между 1961 и 1969 годами.
Но Израиль систематически обманывал инспекторов. Использовали ложные стены, скрытые лифты и другие уловки для сокрытия шестиэтажного подземного завода по переработке плутония.
К началу Шестидневной войны 1967 года Израиль собрал свои первые ядерные устройства.
В 1969 году была достигнута секретная сделка Никсон-Меир: США признали израильский ядерный статус в обмен на сохранение секретности и отказ от ядерных испытаний. Эта договоренность действует по сей день.
Завесу секретности приподнял в 1986 году Мордехай Вануну - техник, работавший в Димоне девять лет.
Его откровения газете Sunday Times включали 60 цветных фотографий подземных помещений и данные о производстве 40 кг плутония ежегодно - достаточно для 12 боеголовок в год.
Вануну похитила израильская разведка в Риме, приговорила к 18 годам тюрьмы. До сих пор он ограничен в передвижениях.
Критические двойные стандарты
Сравнение международных реакций на ядерные программы Израиля и Ирана выявляет критические двойные стандарты в применении международного права.
США обходят собственный Закон о содействии иностранным государствам. Он запрещает военную помощь ядерным государствам, не подписавшим NPT. Но в 2019-2028 годах США предоставили Израилю 49 млрд долларов военной помощи.
Неформальное соглашение 1969 года между президентом Никсоном и премьер-министром Голдой Меир о "ядерной непрозрачности" действует полвека.
Условие простое: США не расследуют израильскую ядерную программу, пока Израиль не подтверждает ее официально. Эта сделка позволяет обеим сторонам избежать правовых последствий нарушения режима нераспространения.
Контраст с подходом к Ирану разительный. Тегеран - член NPT и допускает инспекции МАГАТЭ. Но его подвергают беспрецедентным санкциям за потенциальную возможность создания ядерного оружия.
Иран отчитывается о движении каждого грамма обогащенного урана. А Израиль полностью засекречивает программу с арсеналом из 90 боеголовок.
Европейские позиции также демонстрируют избирательность. Спецдокладчик ООН Франческа Альбанезе охарактеризовала европейскую поддержку израильских ударов как проявление "трибалистической идентичности" - правила действуют только для противников, не для друзей.
После выхода США из ядерной сделки ЕС создал механизм INSTEX для торговли с Ираном. Но быстро подчинился американским санкциям.
Экс-генеральный директор МАГАТЭ Мохамед ЭльБарадеи прямо указал на корень проблемы: "Почему мир не беспокоится из-за Японии, которая имеет полный цикл технологий? Потому что есть доверие. Японское правительство не заявляло, что его цель - уничтожить государство Израиль."
Селективность доверия становится основой избирательного применения международного права.
Угроза региональной ядерной гонки
Израильские удары по Ирану могут спровоцировать именно тот каскадный эффект пролиферации, который они призваны предотвратить.
Эксперты предупреждают о начале региональной ядерной гонки , способной охватить Саудовскую Аравию, Турцию, Египет и ОАЭ.
Директор ЦРУ Уильям Бернс предупредил в 2025 году: "Если Иран будет стремиться к ядерному оружию, это может спровоцировать гонку вооружений на Ближнем Востоке, побуждая другие страны последовать этому примеру".
Саудовская Аравия уже официально заявила о планах развития полного ядерного цикла. Принц Абд аль-Азиз бин Салман в 2019 году объявил: "мы хотим перейти к полному циклу, добывать уран, обогащать уран".
Исследование Nuclear Threat Initiative подтверждает: саудовские чиновники выражали готовность приобрести ядерное оружие, если их региональный соперник Иран сделает это.
Президент Турции Эрдоган в 2019 году сформулировал логику пролиферации предельно четко: "В некоторых странах есть ракеты с ядерными боеголовками, не одна и не две. Но нам говорят, что мы не можем их иметь. Это я не могу принять. У нас рядом Израиль, почти соседи. Они пугают, обладая этим. Никто не может к ним прикоснуться."
Эффект Северной Кореи усиливает мотивацию к пролиферации. Как отметил эксперт CNA Corporation Декер Эвелет: "Северная Корея, должно быть, сейчас хлопает себя по спине".
Израильские удары подтверждают ценность ядерного оружия как средства сдерживания. Режим Ким Чен Ына избежал военного вмешательства именно благодаря ядерному арсеналу.
Потенциальный выход Ирана из NPT может создать опасный прецедент. Парламент Ирана готовит законопроект о выходе из договора.
Используется статья X, позволяющая выход при "чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих высшим интересам страны". Арабская лига уже заявила: арабские государства выйдут из NPT, если Израиль признает обладание ядерным оружием, но откажется открыть объекты для международных инспекций.
Выводы
Ядерная неопределенность Израиля, эффективная полвека назад, становится источником региональной нестабильности.
Политика, позволившая избежать ядерных испытаний и гонки вооружений в 1960-70-х, сегодня подрывает режим нераспространения.
Как отметил ведущий исследователь израильской ядерной программы Авнер Коэн : "Эта политика имела стратегический и политический смысл 40 лет назад, но в сегодняшнем климате у нее больше пороков, чем достоинств".
Создание безъядерной зоны на Ближнем Востоке - концепция, впервые предложенная Ираном и Египтом в 1974 году - остается единственным долгосрочным решением.
Резолюция 1995 года по NPT обусловила бессрочное продление договора созданием такой зоны. Но отсутствие прогресса угрожает стабильности всего режима нераспространения.
Израильские удары по Ирану демонстрируют фундаментальную проблему современной системы международной безопасности - избирательность применения международного права подрывает его эффективность.
Пока одни государства получают carte blanche на обладание ядерным оружием вне международного контроля, а другие подвергаются санкциям за потенциальные намерения, система нераспространения будет терять легитимность.
Парадокс ситуации в том, что Израиль борется против того, что сам представляет - государства с ядерным оружием, созданным для выживания.
Если логика израильского ядерного сдерживания обоснована угрозами существованию государства, то аналогичная логика может быть применена любым государством, считающим себя под экзистенциальной угрозой.
Будущее ближневосточной безопасности зависит от готовности международного сообщества применять единые стандарты ко всем участникам региона.
Либо все государства подчиняются режиму нераспространения, либо система утрачивает смысл, превращаясь в инструмент селективного принуждения.
Текущий кризис может стать последним шансом для создания справедливой архитектуры ядерной безопасности на Ближнем Востоке.
