 |
Итак, аргумент наших оппонентов о злоупотреблении правом на тайну связи.
Мне представляется, что этим правом (ч.2 ст.23 Конституции) вообще очень трудно злоупотребить.
Ведя личные разговоры/переписку в рабочее время со служебного компьютера или передавая с него конфиденциальную информацию, работник, конечно, злоупотребляет. Но не тайной связи. А доступомк служебной информации, к технике и каналам связи, который был дан ему для исполнения должностных обязанностей. Право на тайну связи здесь не задействовано, пока дело не идёт о перехвате сообщений.
В самом деянии, несущем вред, нарушитель не использует своё право на тайну связи. А злоупотребление правом – это употребление данного права во зло, в ущерб интересам общества, государства, правам и законным интересам граждан. Нельзя злоупотребитьтем, что не употребляешьвообще. Пользоваться этим правом работник начинает лишь тогда, когда срабатывает DLP или утечка выявляется иным способом. Во время расследования.
Таким образом, пока не началось расследование инцидента, нет употребления и, следовательно, нет злоупотребления правом на тайну связи. Поэтому нельзя этим мифическим злоупотреблением оправдывать нарушение Конституции со стороны службы ИБ.
А во время расследования – разговор совсем другой. Использование своего права на тайну связи там действительно происходит, но это использование («Покажи письмо» — «Не покажу!») достаточно подробно регламентировано УПК и законом об ОРД. Там расставлены достаточно чёткие границы, где этим правом пользоваться можно, а где оно ограничено. При столь подробно прописанных правилах применение нормы о злоупотреблении правом невозможно. Для прослушивания телефона следователь обращается за санкцией к судье, а не ссылается на то, что, якобы подозреваемый злоупотребляет своим правом на тайну связи, поэтому мы будем его слушать просто так.
